Не надо ля-ля
– Простите, а где здесь наркоконтороль, - спрашиваю я у молодого человека в форме, понимая, что уже окончательно заблудилась и опоздала.
– А вам не рано? Ещё успеете туда попасть, - отвечает он и показывает дорогу.
Не успеваю я обдумать его слова, как влетаю в помещение. По коже пробегают мурашки. Металлоискатель, проходная, где сверяют твои данные, ещё одна проходная с жуткого вида турникетом, напоминающим аппарат для расчленения. Темноватый, скорее мрачный холл, затем светлый коридор, потом аудитория.
Нам представляют двух работников наркоконроля. И далее заместитель начальника управления Сергей Вячеславович Агеев держит долгую речь о вреде наркотиков, нет, не о медицинском вреде, а о законодательном. О том, что малейшее баловство может привести к краху всего: надежд, твой заветной мечты, карьеры. Он не раз повторяется, что малейшая глупость, неосторожность может нарисовать жирный крест на наших судьбах. Что перед законом все равны, и законодательство не делает различий, в первый ли раз ты попробовал или нет, легкий наркотик был или нет, знал ли ты, что в этом пакетике лежит или нет. Что уголовная ответственность очень жестка и ничем не меньше, чем за убийство.
Бла-бла-бла. Медленно начала разочаровываться. Подобные вещи можно услышать везде и всюду, она уже набили оскомину. Тебе говорят их везде: на уроках биологии, права, химии, физкультуры, на общешкольных собраниях, об этом пестрят газеты, листовки в транспорте и плакаты в поликлиниках, тебе читают лекции родители, пришедшие со школьного собрания, где перед ними выступали работники наркоконтроля. Потом раздражающие косые взгляды учителей, просьбы показать руки, запреты выходить в туалет на переменах... Все это уже проходили и не раз.
А тем временем нам продолжали рассказывать в дружелюбной форме о вреде наркотиков и дальнейших последствиях. Но вскоре после описания процедуры задержания, последующего медицинского освидетельствования в наркологическом диспансере и прочих «прелестей жизни», через которые предстоит пройти задержанному, стало как-то не по себе. Затем о нашей гражданской позиции не только как человека, но и как работника СМИ. И ещё не забыли под конец проговорить шаблонные фразы о свободе выбора. Мол, ты свободен только до первого раза.
Но на этом не остановились и добавили, что по статистике у людей хотя бы раз попробовавших наркотики очень велика вероятность того, что это выльется на их детях. И рассказали о всплеске шизофренических заболеваний в 60 годы. Не знаю почему, но впервые я не смогла внутри себя что-то им возразить. Перед глазами всплывал огромный придорожный билборд на въезде в Киев. На черном фоне белый отпечаток детской ручонки, с четырьмя пальцами, и внизу большими буквами: «Мама, почему я урод?», а ниже маленькими буковками о вреде употребления наркотиков...
Затем нам предложили задать свои вопросы. И эта часть растянулась непомерно на долго. В основном задавались пустые вопросы, ответы на которые либо и так все знают, либо мало интересны читателю. Ну, скажите, какая разница между тем, каким образом борются с оборотом наркотиков в балтийском районе или Черняховске? Всем ясно, что не будут выдумывать определенного способа для каждого района Калининграда, а об основных методах нам и так уже подробно рассказали в преамбуле. Но почему-то почти каждый представитель какого-либо района попытался задать в той или иной форме этот вопрос. Однако были и вполне вменяемые вопросы:
– Каковы наркотики на вкус? В фильмах часто показывают, что оперативники пробуют на вкус наркотики, когда задерживают преступников, как вы определяете, что это именно наркотики?
– Это все стереотипы фильмов, никто из оперативников на вкус при задержании наркотики никогда не пробует, на то есть экспертиза. А по поводу, каковы на вкус – не знаю. Единственное, что могу сказать, что некоторые наркотики обладают анестезиологическими свойствами, поэтому, когда попадают на десну, то немного замораживают. Наверное, отсюда и стереотип.
– Многие школьники накачиваются таблетками, которые можно свободно приобрести в аптеках, например, обезболивающими. Считаются ли подобные таблетки наркотиками?
– Нет, не считаются. Знаете, если я выпью ведро воды, то мне тоже поплохеет, ребята просто сами вредят своему здоровью.
А мы действительно столкнулись с подобной проблемой в школах, но дело в том, что наркотики действительно могут использоваться в изготовлении некоторых лекарственных средств, но, поверьте, так просто их в аптеке не достаешь.
Затем стала девушка в фенечке с эфиопским флагом и спросила:
– Ваше отношение к раста-культуре?
– Негативное. Недавно на Вагонке проходила вечеринка, посвящена Бобу Марли, так там со сцены открыто призывали к употреблению наркотиков. Мы в тот вечер под завязку автобус набили... Понимаете, пусть они слушают свою музыку, одеваются, как хотят, но когда дело доходит до пропаганды наркотиков, то приходиться принимать меры. Это проблема молодежи в целом. Если моему кумиру можно, то почему мне нельзя? И с кумиром разберутся и с вами, вопрос лишь только времени.
– Возможна ли легализация наркотиков в России?
– Нет. Если вы намекаете на Голландию, то у вас устаревшие сведения. Мы недавно были на семинаре в Москве, так там выступал голландец и сам говорил, что у них уровень преступности вырос в 2,5 раза, смертности в 3 раза, смертности от передозировки в 47 раз, психических заболеваний в 64 раза, поэтому там наркотики уже не легализованы.
– Сколько человек вы задерживаете в месяц?
– В среднем 15-20 человек за употребление наркотиков в возрасте до 20-22 лет. Вы вдумайтесь, это не просто сухие факты статистики, а за каждым из этих случаев стоит чья-то бесповоротно загубленная судьба. Недавно задержали 10-летнего героинщика, а 16 летний парнишку уже не смогли откачать... слишком поздно... Пугает то, что это вовсе не дети из какого-нибудь цыганского табора, а дети из благополучных семей.
Только тут начало приходить осознание серьёзности и глобальности происходящего.
– Правда, что во многих учебных заведениях работают люди в штатском? Как они работают?
– Да, в почти в каждой школе работают наши сотрудники. Но я не могу сказать как, это тайна.
Сразу же хотелось встать и спросить где же были их сотрудники, когда нашли мою бывшую одноклассницу в школьном туалете, и она потом долго лежала в реанимации, хорошо, что выжила. Где они были, когда прямо у школы подходили и спрашивали, не нужно ли чего, где они, когда ребята перед поездкой на турбазу уже обсуждают не сколько бутылок пива с собой возьмут, а какую дозу... Получается, что это опять ложное впечатление, опять бла-бла-бла, очередная потемкинская деревня, за которой пустота?..
Потом нам провели мини-экскурсию. Мы прошли через огромную сейф дверь с тысячью замками, увидели плакаты из серии: «Выход есть – без наркотиков». Затем услышали, как проводится процедура задержания. И всё. Возник закономерный вопрос, почему у нас в школах, по городу, на телевидении отсутствует социальная реклама, почему не висит все тот же плакат про выход где-нибудь на баннере при въезде в город? Однако задать его было уже не кому...
Когда все дружно покидали здание наркоконтроля, то увидели серьёзных людей в форме, нас попросили их не фотографировать. Уже стоя на остановке, мы дружно вслух зачитывали первые признаки того, что ты наркоман, и смеялись. Твердо зная, что с нами этого приключиться не может. А потом дружно строили догадки. Ведь нам показали только один этаж в огромном здании, да и тот не весь, а что же в других помещениях?
А затем все подрыгали в разные автобусы, крича условие, кто последний доберется до РГУ, тот дурак, однако ехали все с серьёзными лицами, каждый обдумывал услышанное и увиденное, что ни говори, а устрашает...
Я, просто я.